Сообщение от
Молокан
Жирдяй 49
Слух о том, что Высокий — Мудрый, распространялся по Городу очень быстро. Люди были встревожены, чего ожидать? Разговаривали шепотом друг с другом. А весть про Клацев, что те признаны за людей, Бойко взбесила:
— Мразь, мразь, разве это люд? Это мразь.
Бойко был замечен на последнем погроме, который не состоялся, и был приглашен к заправилам, то были руководители Клуба.
— Иди к нам, — сухо сказал Жирдяй, так звали этого человека из-за жирного живота.
— Куда это еще к вам. Может вы к нам? — Бойко взглядом обвел своих новых друзей. — У тебя слишком большой и жирный живот, сиди, ноги сломаешь! — такой хохот поднялся…, смеялись не только друзья Бойко, но и друзья Жирдяя; смеялись все. Глаза Жирдяя налились кровью, он встал, пол прогибался под его тяжестью, еще миг и Бойко оказался под ногами у Жирдяя. Тот коленями зажимал его голову.
— Кончай, — кричал Бойко снизу.
— Может ремня? Салага.
— Кончай, — уже покорным тоном попросил Бойко.
— То-то! Оно, со мной не шути, лучше посмотри вот сюда.
Растирая шею Бойко, всматривался в грамоты и медали Жирдяя.
— Ух, ты! — То-то, сопляк! А Жирдяем меня могут звать только те, кто со мной. Ну что ты к нам идешь?
— Я не один, — Бойко снова взглядом обвел своих новых друзей, как бы спрашивая, правильно ли я поступаю, те в ответ кивнули.
— Можете все к нам. Ха! Я из вас сделаю вот таких молодцов.— Он имел в виду себя. – Как я, а?
— Ну! Ты — силач! — похвалил его Бойко.
— И вы такие будете. Мало каши ели. — Смеялись все.
Пока все шутили и смеялись, я имею в виду новых друзей Бойко и друзей Жирдяя, Жирдяй и Бойко поднялись к директору спортзала. Это был тот самый спортзал, куда Бойко так часто заходил качать мышцы. Дороговато, говорил он, но за то престижно, прямо в центре Города рядом с площадью, а он тут же не далеко живет. Его устраивало все, и место, и тренажеры, только цена кусалась.
Директор принял их дружелюбно, и много слов не тратил, а сразу — к делу.
— Будешь молодежным лидером нашего Клуба, а за это будешь купюры получать, только про купюры ни слова, понял?
Бойко молчал.
— Вижу, что понял. А теперь к делу, нужно собрать всю молодежь, что в Железных Сапогах, под наше знамя, Видя, что эти слова смутили Бойко, он объяснил, — Знамя это наш символ, чтоб нас узнавали. Сейчас я тебе его покажу, — на верхней полке лежал скрученный кусок материи, он его достал и развернул. Красное знамя с белыми пятнами пестрило в глазах Бойко.
— Теперь, когда на погром пойдете, у вас будет знамя, Люди Порядка увидят знамя, не будут мешать. Директор еще что-то говорил, но Бойко уже видел себя в первых рядах Железных Сапог. В руке у него знамя, и он рвется вперед, а Клацы бегут.
Все это, конечно, для того, чтобы доказать Уличке, что он, Бойко, все правильно делал. И что он докажет ей, что его можно и нужно любить. Пачка купюр делала его значимым: «Ух, ты!» — сказал он, когда увидел купюры,— «И столько много!» — лопотал он.
Бойко купил огромный букет цветов и отправил Уличке. Парню на мопеде он приказал:
— Если спросит от кого, скажи: «Ты его знешь», и уезжай.
Происхождение Высоких 50
Заглянем в книгу Происхождения, я это делаю для того, чтобы помочь тем, у кого этой книги нет. Все равно кто читает эту книгу, Клац или Джино-Оид, думаю, что будет интересно узнать, кто же эти Великие и где они сейчас.
В книге сказано, что они заставляли людей строить стену, и люди ее строили. Так как она должна была быть высокой, то выбирались высокие, и те ложили кирпичи и стена росла, а маленькие люди носили кирпичи. Но вот не стало хватать роста и у Высоких, а нужно было строить стену. И хлестали плетьми Великие высоких, а те вставали на носки, вытягивая свое тело, чтобы достать последние ряды великой стены, так они становились еще выше, а стена назвалась Великой стеной.
Эту историю можно прочитать в книге Происхождения, а остальное — это устное предание Высоких. Кое-кто из Высоких с убеждением рассказывает, что, дескать, он знает, где сейчас живут и что делают Великие люди. Если им верить, то они живут в промежутке между внутренним миром и внешним, и называется этот мир Кожа—ра,
Высокая стена нужна была Великим для того, чтобы солнечный луч не попадал на Город, и там где нет прямого света, поселились люди цветные или Живущие за стеной. Как бы высоко не поднималось солнце, как бы оно не бросала свои лучи, они не могли перескочить через стену. Люди, живущие за стенной, живут под тенью стены.
Клацы спросят, что значит это? Но им придется задать этот вопрос Мудрому.
После того, как стена была построена, и Город был заселен, Высокие были приглашены в Дом Великих, и Великие стали их учить писать и читать и оставили им Книгу Людей. Вот эта запись есть в Книге Людей и датируется она днем Великой стены.
Так в Доме Великих стали собираться Высокие, а Великие куда-то пропали, с тех пор никто не видел Великих. Высокие стали присматриваться к народу и выбрали из народа людей с большой головой, так образовалось Собрание Больших. Обычай выбирать большие головы в собрание постепенно изменился, теперь в Собрании Больших были и малоголовые Большие, но это уже другая история.
Цветы для Улички 51
Посыльный на своем мопеде доставил цветы, и Уличка с большим восторгом и улыбкой на лице приняла их.
— Ой! Бойко! А где письмо? — вдруг засомневавшись спросила она. Посыльному было неудобно, он готовился к другому вопросу, но выпалил, что ему было веленно, хотя и не к месту.
— Вы его знаете. — Сел на мопед и скрылся.
— Ну, конечно, знаю, — этими словами она проводила его. – Вот чудной, надо же цветы с посыльным! Мог же хоть две строчки написать. Боится, наверное, думает, что не прощу. Вся злость пропала, Уличка охотно расправляла букет, ставя его не стол в хрустальную вазу.
— Что за прелесть? Такой аромат! — это Оспе Ваге спустился в комнату, его рабочий кабинет на втором этаже.
— Это он,— веселые глазки играли и прятались от отца.
— Бойко?
— Ага.
— Чем он занят? Не видно его,— Оспе Ваге не терпелось встретиться с Бойко. Его интересовал тот день, когда Уличка вся в крови и в порванном платье стояла перед ним. От Улички он ничего не узнал толком, а Бойко не приходил. Вот, кажется, момент хороший, подумал он.
— А сам он собирается заглянуть, — недвусмысленно спросил он ее.
— Не знаю, — она пожала плечами, — куда денется, придет, раз на цветы разорился.
— Это точно, такой букет! — он подошел к столу, нагнулся и вздохнул аромат красных роз.
— Твои любимые, хороши, правда?
Уличка не знала что отвечать, но чтобы не обидеть отца она поддакивала: «Да, да».
— Я твоей матери точно такие дарил, она их любила. Оспе Ваге знал, что Уличка не любила вспоминать свою маму, ей было обидно; у всех есть мама, а она свою даже не помнила. И поэтому она никогда не поддерживала разговор, хотя отец часто напоминал в рассказах про нее, но Уличка всегда молчала. Так и теперь видно было, что Уличка ни слова не проронит, поэтому Оспе Ваге не стал продолжать.
— Может, ты сама сходишь к нему в спортзал?
— А это нормально? — смутилась она.
— Конечно, нормально. — Оспе Ваге согнул руки в локтях, сжал кулаки, оставил открытыми большие пальцы и как бы пристукнул, да, может, как бы и узел затянул: «Это круто, это по нашему, он тебе цветы, а ты себя в подарок, пусть полюбуется — знай наших!!!» Вот что без слов сказал Оспе Ваге дочке этим жестом. Уж очень он хотел, чтобы у них все было хорошо.
— Тогда я мигом! — засобиралась Уличка.
Бойко в спортзале не было, он мотался по Городу, собирал разрозненные компании в железных сапогах.
Знамя Железных Сапог 52
Жирдяй поглядывал сверху и, довольный потягивал сигару, дым обволакивал его, огромное лицо и оно исчезало. – Кхы, кхы,— подкашливал тогда Жирдяй, и сквозь дым появлялась его голова; запах от сигары чувствовался повсюду.
Бойко раздраженно поглядывал на балкон, но ничего не мог сказать, а директора не было, он был занят другими делами и очень редко бывал в спортзале. Жирдяя вообще никогда раньше не было видно, Бойко удивился, что такой экземпляр обитает в этом помещении, но теперь, похоже, он собирался прозябать наверху.
Молодежь стекалась, гул нарастал, под холодное бряцание железа Бойко разворачивал знамя, трое ребят ему помогали. Что с ним делать, никто толком не знал, потом решили привязать его к швабре, предварительно убрав лишнюю деталь, чтоб была не швабра, а шест. Бойко поднял знамя над головой и зашагал вокруг площадки. Строй за ним выравнивался. Первый ряд, второй, а потом и так далее. Получалась хорошая колонна. Ну, вы представляете, что это было; лязг сапог и гул молодых глоток, которые кричали: «Клацы! Мы идем! Клацы! Мы идем!». К этому кличу Бойко придумал еще слова:
— Кого мы топчем? — Железные Сапоги отвечали:
— Клацев! Клацев!
— Кого мы топчем? – Железные Сапоги отвечали:
— Клацев! Клацев!
А потом сапогами дружно, враз: «Лязг-лязг!!!».
В общем, репетиция проходила на отлично, спонтанно придумывались кличи, или сапоги стучали точно барабанная дробь — дрожь по телу пробегала.
И опять — Гу…Гу…Гу… и так минуты четыре или пять, а потом снова: «Клацы! Мы идем!…
-----------------------
( продолжение следует)
(я,под ником- молокан, являюсь автором этого романа, если есть пожелания или коментарии то охотно выслушаю их, а если есть издатель! то готов оформить сделку)
Понравилось: 
Благодарности: 
Ответить с цитированием
